Библиотека ====>

Михаэль был вызван к Принцу Венеции и не мог больше водить гостя по палаццо; но Франсуа де Леви выразил желание продолжить экскурсию, и слуги – отлично вышколенные – не стали возражать. Ему придали в качестве сопровождения двух вампиров, служивших в палаццо, видимо, не то охраной, не то порученцами, и разрешили осматривать парадные комнаты в своё удовольствие.   

Франсуа действительно получал удовольствие. Какие картины, какие статуэтки! Старинные зеркала… А люстра из муранского филигранного стекла привела древнего вампира в совершеннейший восторг.

Но, кроме того, было очень любопытно наблюдать (пусть даже издали) за жизнью резиденции Принца Венеции. В один момент ловить чутким ухом обрывок разговора… В другой – отмечать выражение лица встреченного в коридоре вампира…  Деталей пока было мало для того, чтобы сложиться в общую картину, но Франсуа запоминал всё в ожидании, что со временем придут и другие элементы мозаики.

Через час Франсуа де Леви мог уже вполне уверенно ориентироваться в парадных апартаментах палаццо. В личные покои живущих здесь вампиров его, разумеется, не пустили бы, да он и не стремился – ведь это было бы вопиющей невежливостью.  Но, на всякий случай решив выяснить расположение комнат для гостей, попросил своих спутников показать место, где можно умыться и причесаться.

– Хочу привести себя в порядок перед аудиенцией, – объяснил он.

Его провели в коридор, по правой стороне которого шли двери, а по левой – окна, выходящие на канал. По вечернему времени окна были открыты, и видно было, как  светятся над водой фонари. 

Франсуа вежливо объяснили, что ему следует пройти в какую-то дверь по коридору. То ли третью, то ли четвёртую. Он прослушал, заглядевшись на пейзаж за окном. Но, кажется, всё-таки в третью.

Оторвавшись от созерцания размытого отражения фонарей, граф де Леви открыл какую-то дверь. То ли третью, то ли четвёртую. Он был уверен, что если критично ошибётся, его исправят.

Не исправили.

Комната была явно жилой – скорее всего, кабинет. И более того, в кабинете наличествовал вампир, которого Франсуа де Леви мельком видел рядом с Принцем Венеции.

– Прошу прощения, я ошибся, – извинился Франсуа, отступая назад. Далеко отступить, впрочем, ему не дали, так как за спиной совершенно не к месту возникли сопровождающие вампиры с намерением не то атаковать, не то удерживать.

Отредактировано Francois de Levis (2016-02-13 16:05:26)

– Спасибо, – сказал Франсуа де Леви с непритворной  признательностью. Благодарил он сразу за всё: за извинение его нескромного поступка, за позволение войти и за то, что советник Принца Венеции единственным словом прекратил назревающий конфликт с охранниками. Драки Франсуа не боялся, но подобная драка могла бы осложнить французу дальнейшие отношения с Принцем, и приятного в этом было бы мало.

Он снова вошёл в кабинет, поклонился и прокомментировал:

– Представляться, видимо, мне не имеет смысла, поскольку вы знаете меня и так.  И в этом у вас есть преимущество, потому что мне ваше имя не знакомо.

Строго говоря, некоторые догадки в отношении имени собеседника у Франсуа были; но начинать дипломатический диалог со слов «от наших наблюдателей (читай: шпионов) в Венеции я знаю, что вас зовут синьор де Сантис» было бы дипломатическим самоубийством. К тому же, наблюдатели могли и ошибаться, или же у Принца Венеции мог смениться первый советник… Нельзя же полностью доверять сведениям, полученным из вторых рук! Поэтому Франсуа мог при случае с чистой совестью сказать, что ничего не знает точно.

Хотя… посмотрев в глаза хозяину кабинета и заметив усмешечку в углу рта, Франсуа вдруг подумал, что, возможно, шутку про наблюдателей тот бы оценил. Прореагировал бы на неё, конечно, как дипломат и политик, то есть без последствий бы не оставил, но оценил бы.

И от этой мысли Франсуа невольно улыбнулся сам.

Отредактировано Francois de Levis (2016-02-13 17:53:02)

– Вы правы, – согласился Франсуа, усаживаясь в кресло напротив Даниэле де Сантиса. – Здесь действительно очень уютно.

Произнося это, он не лукавил. Кабинет и впрямь производил впечатление комнаты удобной, предназначенной не только для работы, но и для отдыха. А ещё – в отличие от парадных комнат дворца, здесь чувствовался стиль самого хозяина. Мебель, абажуры, зелёное растение в кадке (что-то похожее на оливу, но Франсуа не был уверен – он плохо знал ботанику Средиземноморья) были собраны здесь не потому, что из них получался совершенный ансамбль, а, видимо, потому, что были чем-то дороги Даниэлю де Сантису, составляли часть его жизни.

Разговор с первым советником Принца Венеции решительно и неопровержимо уходил от официального протокола куда-то в сторону неформальной беседы под коньячок. И это было хорошо. У неформального общения намного больше возможностей.

– Как это я удачно зашёл, – шутливо порадовался Франсуа, – наверно, в малой гостиной-то мне выпить бы не предложили… Пить буду. И как вежливый гость, выпью что угодно. Но если вы предоставляете мне выбор, то я уточню: а что за вино? Ваше, местное, попробовать было бы интересно. Но если местного нет, то тогда давайте уж лучше коньяк.

Франсуа снова посмотрел на оливу (или что это там было). Растение выглядело пышным и ухоженным. Это удивительным образом настраивало на симпатию к хозяину кабинета – ну не может быть абсолютно беспринципной сволочью тот, кто заботится о живом дереве.

– Я понимаю, что должен объяснить вам цель своего визита в Венецию. И, конечно, объясню: мне в данном случае нечего скрывать. Прежде всего, визит это не официальный, то есть я выступаю здесь не как представитель парижского Совета древних. У меня есть некоторые предложения к Принцу Венеции, которые я выдвигаю от имени своего клана (полагаю, в том, что я, глава клана Калис, могу говорить от его имени, никто не сомневается и не потребует никаких верительных грамот). Во всём, что остаётся за рамками этих предложений, я – частное лицо, не более того.

Другого и не держит, – повторил Франсуа про себя. Следовательно, винным погребом Принца Венеции первый советник не пользуется – там, как француз уже успел выяснить благодаря Михаэлю Гейту, были не только итальянские вина. Не пользуется, хотя много времени проводит в палаццо и даже имеет тут свой кабинет. Значит, Даниэле де Сантис не из тех придворных, что полностью отождествляют себя с государем. Он мыслит как отдельная независимая личность и ведёт себя так же… или мне ещё рано делать такие выводы? Ладно, обдумаю позже. Пока просто запомню.

Вино из Тосканы радовало насыщенным цветом и густым ароматом. Франсуа сделал глоток, перекатил на языке. Да, хорошее вино. Необычное. 

– Не можем видеть, но можем выпить? – повторил он слова собеседника, чувствуя рифму и ритм. – Как поэтично… Спасибо за то, что познакомили меня с этим вином, синьор. Оно мне раньше не встречалось. А вы, я вижу, знаток.

Франсуа де Леви снова отпил вина и стал излагать дело, которое собственно и привело его в Венецию.

– За последнее столетие, как вы знаете, люди достигли большого научно-технического прогресса, и очевидно, что на этом они не остановятся. Как следствие, облик городов постоянно меняется. В Лондоне пустили под землёй поезд на электротяге, в котором можно ездить, как в омнибусе. Метрополитен, вы слышали, наверно. То тут, то там в европейских столицах вводят газовое освещение улиц, перекапывают землю, чтобы провести водопроводные трубы, сносят старые дома и на их месте стоят новые… Венеция, насколько я понимаю, в силу своего уникального расположения на островах оказалась мало затронута этими изменениями. В других городах они существеннее. Вампирам, и это естественно, приходится учитывать изменения в городской жизни – в целях собственной безопасности. Например, менять место охоты, если предыдущее с некоторых пор по ночам ярко освещено; при желании я могу найти ещё много примеров. Это, конечно, нельзя считать большой проблемой для вампиров, живущих в городе. Мы можем приспособиться к чему угодно. Однако у тех вампиров, которые покинут пределы своего города и отправятся в чужие владения, будут проблемы. Трудно сориентироваться в незнакомом месте, полном технологических сюрпризов. А сведения, которыми могли бы поделиться путешественники, слишком быстро устаревают. Поэтому у нас в Париже возникла мысль: а почему бы не учредить в ряде городов известные всем вампирам места, куда новоприбывший, не знакомый ни с кем, может обратиться за консультациями? Места, в большой степени независимые от политики. Но предоставляющие свои услуги не бесплатно. Мне продолжать или у вас уже возникли какие-то вопросы, комментарии? 

– Мы создаём в разных городах точки, куда вампиры могут обратиться за консультациями. Эти точки курируются местными вампирами: либо каким-то одним кланом, который выразил желание этим заниматься, либо под непосредственным протекторатом главы города, то есть Принца. Ведь в каждом городе свои обычаи, поэтому такие вопросы решаются индивидуально. Главное, что возникает единая, если можно так выразиться, сеть, практикующая обмен и распространение информации, касающийся безопасности вампиров.  Безопасности не друг от друга, конечно, – сделав эту оговорку, Франсуа позволил себе улыбнуться, – исключительно от внешних врагов и неприятностей. Для удобства и для сохранения тайны от людей мы назвали эту сеть «Бюро путешествий Сангре». По человеческой версии, существует предприятие, основанное офранцузившимся испанцем, которое оказывает услуги путешественникам и имеет филиалы в разных городах.

«Сангре» в переводе с испанского означает «кровь»; кроме того, это не очень распространённая, но встречающаяся в Испании фамилия. Именно поэтому была выбрана именно она.

– В настоящий момент отделения «Бюро путешествий Сангре» есть в Париже, Лионе, Бордо, Генуе и Мадриде. Идут переговоры в Лондоне и Брюсселе. Координирует всё это парижский клан Калис, но, подчеркну, именно координирует, а не управляет. Собственно, приглашаем Венецию присоединиться.

Франсуа сделал паузу и выпил ещё вина.

Отредактировано Francois de Levis (2016-02-14 16:41:21)

Альтруист… Франсуа с трудом сдержал смешок. Альтруистом его уже назвали. Как и многими другими словами – вампир стал почти что коллекционировать описания своего характера. Пока с большим отрывом лидировали определения «гуманист», «оригинал» и «идиот».

– А вы замените слово «взаимопомощь» словами «взаимная выгода», – посоветовал он, – всё станет понятнее и проще.

Франсуа был готов к тому, что придётся долго объяснять, уточнять и разворачивать его идею. Он уже имел такой опыт. В Париже, Лионе, Генуе…

– Что же касается возможного риска, о котором вы говорили, то отвечу вам: нет, бояться не стоит. Вы же опытный политик и не хуже меня знаете, что когда одна группа вампиров желает навредить другой группе вампиров, то предварительно собирает о ней сведения. Вам ли не знать, как распространён среди вампиров шпионаж! Да-да, об этом не принято упоминать на дипломатических переговорах, но мы сидим сейчас в вашем кабинете с глазу на глаз и можем говорить прямо. Вы пользуетесь услугами шпионов. Я пользуюсь услугами шпионов. Наёмный убийца или вор, прежде чем пойти на очередное дело,  покупает информацию у шпионов. Стоит принять в клан нового члена, и ваши враги и друзья тут же кидаются заводить на него досье… если не сделали этого раньше. Синьор де Сантис, на этом фоне  сведения, которые предоставляет «Бюро путешествий Сангре» – мелочь, не стоящая внимания! К тому же, не забудьте, каждое бюро не только предоставляет информацию о том городе, в котором находится, но и получает сведения о других городах. К примеру, если вы откроете отделение в Венеции, вы получите представление о том, что ждёт вампира-путешественника в Париже, Мадриде и других городах, которые входят в общую сеть. А если две группы… ммм… враждующих вампиров получают друг о друге примерно равную информацию, это не даёт никому преимущества.

Он посмотрел на Даниэле де Сантиса и встретил его усмешку своей улыбкой.

– Но в чём-то вы правы. Многие не захотят рисковать. Найдутся старые вампиры, в том числе и Принцы городов, которые побоятся принять участие в этом деле и предпочтут сидеть на своей информации, как наседка на яйцах, не уделяя другим ни одного лишнего слова. Мы это учитываем. Но надеюсь, что со временем, когда «Бюро путешествий Сангре» охватит достаточно городов и станут видны его достоинства, консерваторы тоже подтянутся.   

Хороший вопрос, – оценил Франсуа. – Дескать, вы сказали о ваших заслугах, а теперь скажите о ваших неудачах. И посмотреть, с каким лицом и какими словами собеседник будет отвечать. Чёрт побери, надо будет запомнить этот приём и использовать на переговорах.

Сам он сейчас ответил собеседнику спокойно и честно. Честность в данном случае была уместнее всего, так как подобную информацию легко проверить.

– Мы не имели успеха в Женеве и Сарагосе, – сказал он. – Вампиры Сарагосы… точнее, их Принц… выбрал политику самоизоляции. Он постепенно сводит к минимуму контакты с другими вампирскими общинами. Мы надеялись, что сумеем ввести идею нашего Бюро до того, как он окончательно решит закрыть город; но не успели. Что до Женевы, то Принц Женевы после долгих раздумий занял позицию «Пока нет, а там поглядим». Дословно воспроизвести его аргументацию я не смогу, – как по мне, то все его возражения сводились к опасениям «как бы чего не вышло».

Опасения глупые, но очень, очень сильные. До конца развеять их Франсуа де Леви так и не смог, добился только того, что отказ ему был дан не окончательный. Как говорят люди, и то хлеб.

– Разговоры об официально признанном сотрудничестве – даже в такой важной области, как сохранение нашего вида – действительно многим вампирам непривычны и потому странны. Но, по сути, наши сообщества в разных городах всё равно… в той или иной степени…  в тех или иных вопросах… сотрудничают друг с другом. Иногда на уровне дипломатических переговоров, иногда на уровне личных связей и симпатий.

Отредактировано Francois de Levis (2016-03-02 21:09:51)

– Да, конечно. Я понимаю, что вам необходимо некоторое время, – отозвался Франсуа де Леви. Это было ожидаемо: никто из известных бы ему политиков не согласился бы с предложенным новшеством сразу. Даже сам Франсуа, если бы был сейчас на месте первого советника Принца Венеции.

Он подставил бокал, чтобы Даниэле де Сантис налил ему вина.

– Вино отличное, спасибо. Но вот любопытно: мне здесь уже дважды предложили выпить, а закусить не предложили ни разу. Это местный обычай? Мы, французы, напротив, считаем, что правильно подобранная к вину еда оттеняет вкус напитка и делает удовольствие полнее…  Что же касается вашего вопроса, то «Бюро путешествий Сангре» – действительно единственная тема, которую я собирался обсуждать от имени своего клана. Не скрою, у меня в Венеции есть кое-какие частные дела, и, конечно, я бы не хотел уезжать, не удостоившись чести поговорить с Его Величеством, однако не знаю, насколько вам интересны мои личные обстоятельства. Вот, к примеру, я ищу свою старую знакомую, которую зовут Аделэйс Ревиаль. Говорят, она сейчас в Венеции. Может быть, кстати, вы с ней встречались?

Франсуа считал, что чем шире разнесётся слух о том, что он ищет беловолосую вампиршу – тем лучше. Тем быстрее она сама узнает об этом.

Сыр действительно был самой подходящей закуской. Франсуа начинал чувствовать уважение к Даниэле де Сантису – в некоторых вещах он явно знал толк. А что сам не закусывает, так личные предпочтения есть у каждого…

– Благодарю, – сказал Франсуа и взял кусок пармезана. Разговор о деле, видимо, закончился, начиналась светская беседа. Впрочем, расслабляться не стоило: каждый политик знает, что именно в таких беседах порой получаешь (и, главное, выдаёшь) больше информации, чем даже на допросе.

Франсуа улыбнулся.

– О да, госпожа Ревиаль очаровательна. У неё есть то, что мы, французы, называем «шарм». Буквально это переводится как «обаяние, очарование», но, на самом деле, смысл слова «шарм» глубже: это некая магнетическая притягательность, это загадка, это нечто такое во внешности и стиле женщины, что присуще только ей. Кроме того, она очень интересный собеседник. Мы познакомились в прошлом веке во Франции.

– Вы всё понимаете правильно, – подтвердил Франсуа. – Безусловно, мне придётся задержаться здесь до тех пор, пока дела не будут закончены… я пока не знаю, сколько времени это займёт. Кстати, а как скоро можно надеяться на встречу с Принцем Венеции? Я знаю, что по дипломатическому протоколу я, как лицо неофициальное, не имею права настаивать на аудиенции. Я и не настаиваю. Но скажите – между нами – как вы считаете, когда Его Величество покончит с государственными делами и улучит, может быть, минутку для давнего знакомого?

Интересно, очень интересно было бы посмотреть, каким стал сейчас Винсенте Романо. Франсуа помнил его молодым весёлым вампиром, лёгким на подъём и жадным одновременно и до удовольствий, и до новых знаний. Он действительно тогда учился у всех, кто мог его чему-то научить. Такое качество встретишь не у всех молодых вампиров. Франсуа уважал его – серьёзно, по-настоящему, – но, кажется, никогда не говорил Винсенте об этом вслух. Да и как скажешь, если вы – два молодых задиры, то ссорящиеся до хрипоты, то прикалывающиеся друг над другом, а то и до драки доходило?

– И, конечно, – продолжал Франсуа де Леви, – с моей стороны было бы просто преступлением не осмотреть ваш прекрасный город. Его дворцы, каналы… Непременно хочу побывать в театре. Как не послушать оперу в Венеции, в этой, можно сказать, творческой лаборатории театрального искусства?

– Таковы сейчас правила безопасности.

Некоторой частью мозга Франсуа отметил слово «сейчас», которое косвенно давало понять, что подобная практика бытует в Венеции не всегда. Но додумать эту мысль он не сумел, так как всё услышанное дальше повергло его в крайнее удивление пополам с негодованием.

Глава клана Калис достаточно хорошо владел собой, чтобы не сорваться на гневный крик; но бокал, который он держал в руке, хрустнул.

Позволить другому вампиру – тем более древнему! – залезть к тебе в мысли, дать ему посмотреть на твои надежды, намерения и планы! А может, и внушить что-нибудь, или заставить забыть – кто знает, какие способности у Даниэле де Сантиса? И без каких-либо гарантий, что всё это будет безопасно… конечно, первый советник Принца дал слово, но как знать, чего стоит слово этого вампира? В конце концов, Франсуа видит его в первый раз в жизни!

Франсуа де Леви не думал и не собирался причинять вред Принцу Венеции, тут скрывать было нечего; но у него было много личных тайн, которые скрыть очень даже хотелось.

Предложение Даниэле де Сантиса граничило с оскорблением.

И при этом Франсуа понимал, что ответить прямым отказом будет крайне неразумно. Это сразу же наведёт собеседника на мысль о том, что у француза есть неблаговидные намерения.

– Знаете что, – сказал он, очень стараясь, чтобы голос звучал ровно, – если уж вы предлагаете предоставить вам мой разум, то соразмерной платой будет, если вы сами предоставите мне… тело. Вот прямо сейчас снимете штаны и ляжете под меня.

Это было самое вежливое «пошёл на…», какое Франсуа только сумел изобразить.

Отредактировано Francois de Levis (2016-02-18 16:09:31)

– О… Простите. Я был неосторожен, – несколько запоздало извинился Франсуа и аккуратно положил треснувший бокал на салфетку. Стоило ему отнять руку, как хрустальная чаша со звоном развалилась пополам. Вампир вынул платок, вытер потёки вина с ладони. Убрал платок. Взял новый бокал, поблагодарив радушного хозяина кивком и улыбкой.

Все эти простые действия позволяли собраться и дать, наконец, ответ на заданный вопрос.

В ответ на свою дипломатически завуалированную грубость Франсуа меньше всего ждал совершенно спокойного, с оттенком интереса «Я вас привлекаю?» Простой, в сущности, вопрос. На него можно ответить «да» или «нет». Проблема только в том, что ни «да», ни «нет» на него не ответишь…

Даниэле де Сантис умел ставить вопросы, чёрт побери.

Если вдуматься, то первый советник Принца Венеции был, конечно, красив. Пепельный блондин с тёмными ресницами и дерзким взглядом. И умён к тому же. Да и характер у него… в общем, у него явно есть характер.

В поисках нужного ответа Франсуа в конце концов мысленно махнул рукой и решил сказать правду.

– Я просто хотел дать вам понять, насколько шокирующим выглядит предложение раскрыться перед вампиром, которого видишь в первый раз, – ответил он. – На самом деле, я никого и никогда  не принуждаю к интимным отношениям: ни шантажом, ни… чем-либо иным. Всё только по добровольному согласию.

Франсуа рассмеялся. Таких дипломатических переговоров ему ещё никогда вести не доводилось.

А вторжение в его память Даниэле де Сантису всё-таки нужно. Почему-то оно для советника очень важно… знать бы, почему.

– Давайте так: доверие за доверие, – предложил он. – Я позволю вам… меня проверить. Но взамен вы честно объясните, чем вызвана эта мера и что тут у вас происходит. Только не надо уверять, что не происходит ничего особенного. Слишком мрачными выглядят лица вампиров, которых я встречал в коридорах. Слишком быстро Принц Венеции со своей свитой прошёл к залам для приёмов. Плюс вы сами признали недавно, что в настоящий момент меры безопасности усилены. Одно к одному.

А над предложением сделать первого советника Принца Венеции своим любовником следовало подумать отдельно. Идея, надо признать, была соблазнительной. Во-первых, Даниэле де Сантис был хорош сам по себе. Во-вторых, если он нарушит слово и вызнает тайны Франсуа, то эта связь поможет французу хоть сколько-то сохранить лицо: одно дело – выдать тайны любовнику, и совсем другое – грубо просчитаться на дипломатических переговорах. Первое в Париже и поймут, и простят… ни один уроженец прекрасной Франции никогда не останется равнодушен к чужой любовной интриге. А вот второе может стать политической смертью Франсуа де Леви.

– Разрешаю узнать только то, что касается безопасности Принца Венеции, и не более, – твёрдо сказал Франсуа и протянул руку.

Он не строил никаких иллюзий насчёт того, что слова помешают Даниэле де Сантису забраться в его тайны, если Сантис действительно этого захочет. Но зато, если он сделает так и Франсуа об этом впоследствии узнает, будет законный повод обвинять первого советника в превышении полномочий – со всеми вытекающими последствиями.

А потом Даниэле де Сантис взял его за руку и заглянул в глаза.

Голова взорвалась болью.

Франсуа показалось, что его втягивает в бесконечный водоворот ослепительно-красного цвета. Всё летело и кружилось. В невольной попытке удержаться француз крепче стиснул руку Сантиса… вспомнил, что не должен сопротивляться, и заставил себя ослабить хватку.

Исчезло ощущение верха и низа. Исчезли звуки и краски. Потом исчезло вообще всё.

А через несколько мгновений Франсуа обнаружил, что по-прежнему сидит в кабинете первого советника Принца Венеции, целый и (по крайней мере, по первому впечатлению) невредимый. Голова побаливала и во рту пересохло, но в целом ничего страшного. В бытность свою человеком Франсуа испытывал то же самое после каждой гулянки.

– Что ж… спасибо за то, что напомнили мне давно забытое ощущение похмелья, – стараясь выдавить из себя улыбку, пошутил Франсуа. Улыбка вышла кривоватая, но лучше, чем ничего.